Дорогие друзья!
С 4 по 7 апреля в Москве проходила книжная выставка-ярмарка non/fiction
(ярмарка интеллектуальной литературы).
Предлагаем список лучших книг из раздела «художественная литература», которые стоит почитать
- Алексей Поляринов, «Кадавры»
- Максим Лео, «Герой со станции Фридрихштрассе»
- Абрахам Вергезе, «Завет воды»
- Мариу ди Андради, «Макунаима, герой, у которого нет характера»
- Наталия Лебина, «Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности»
- Яна Вагнер, «Тоннель»
- Ася Демишкевич, «Раз мальчишка, два мальчишка»
- Саяка Мурата, «Церемония жизни»
- Бенджамин Вургафт, Мерри Уайт, «Искусство вкуса»
- Диба Заргарпур, «Отражения нашего дома»
- Антония Байет, «Вавилонская башня»
- Энн Карсон, «Горько-сладкий эрос»
- «Труды и дни Михаила Красильникова: Дневники 1951-1956 годов»
- Фредрик Бакман, «После бури»
- Доминик Фортье, «Белые тени»
- Колин Таброн, «Амур. Между Россией и Китаем»
- Адиб Халид, «Центральная Азия: От века империй до наших дней»
- Сьон, «В холодной росе первоцвет»
- Дмитрий Антонов, Людмила Сукина, Михаил Майзульс, «Русское Средневековье. Мир идей»
- Ив Бонфуа, «Дигамма»
- Юлия Шляпникова, «Наличники»
- Мерав Мак, Бенджамен Балинт, «Иерусалим: Город книги»
- Колин Хилл, «Мартин Маржела: лексикон стиля»
- Азар Нафиси, «О чем я молчала. Мемуары блудной дочери»
- Генри Джеймс, «Другой дом»
- Аким Волынский, «Собрание сочинений. Рембрандт»
- Иоганн Вольфганг Гёте, «Фауст»
- Андрей Тавров, «Гимназистка»
- Любовь Мульменко, «Фрау»
- Александр Кобеляцкий, Маргарита Шиц, «Люди 1920-х годов. Вопреки утопии»
- Лени Зумас, «Красные часы»
- Руту Мадан, «Туннели»
- Леонид Фишман, «Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента»
- Юлия Мелович-Шералиева, «Возвращение героя. Архетипические сюжеты, древние ритуалы и новые символы в популярной культуре»
- Владимир Кочарян, «Якутское кино. Путь самоопределения»
- Детская литература
- Нина Дашевская, «Ветер вернется»
- Шими Канг, «Чуткие родители. Как вырастить ребенка, способного на здоровые отношения с собой и миром»
- Екатерина Аксенова, «Сосновая крепость»
- Юрий Тихоглаз, «Кибер без опасности»
- Микеле Маркипо, «Великан и рыцарь: История Мийма и Мраара»
- Ева Немеш, «Пахнет псиной»
- «ЖираФу снятся облака»
- Анастасия Орлова, «Пуговка, которая потерялась»
- Мэп Диксон, «Роботы»
Алексей Поляринов, «Кадавры»
Алексей Поляринов — один из самых заметных современных русскоязычных писателей, автор романов «Центр тяжести» и «Риф», сборников эссе «Почти два килограмма слов» и «Ночная смена», сопереводчик «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса и «Муравечества» Чарли Кауфмана, неоднократно публиковался в «Правилах жизни». Новое произведение — не постапокалипсис, а роман длящегося апокалипсиса. Действие происходит в отдаленном будущем, по всей стране вот уже годы как стоят мертвые дети, кадавры или дитятки, которые никого не трогают, но которых никуда нельзя деть (и более того, эти попытки опасны). Главные герои — сестра, которая научно исследует феномен кадавров, и ее брат, эдакий решала, — путешествуют, собирая данные о них и пытаясь не навлечь на себя беду, но совсем не понимая, к чему приведет путешествие. Перед нами роман о горе и памяти, одна из самых важных новинок 2023 года, роман, оставляющий читателя наедине с тяжелыми мыслями и не имеющий в себе стремления вселить надежду.
Максим Лео, «Герой со станции Фридрихштрассе»
Автор книги почти тридцать лет работает журналистом, поэтому этот текст не просто динамично написан, но и завязан на характере работы (и немного ее критике) германских медиа, который очень любопытно передан в романе. Главный герой, работник угасающего видеопроката, внезапно для самого себя оказывается героем недавнего прошлого: журналист подталкивает его к тому, чтобы взять на себя почести за подвиг эпохи холодной войны. Нечаянной — и нечестной — славе хотят помешать разоблачители, но потом и так сомнительная с точки зрения морали история осложняется чувствами, и вот тут уже выбор героя становится совсем драматичным. Это роман не только о границе между правдой и ложью, но и о стране с непростым прошлым, которое почему-то не отпускает.
Абрахам Вергезе, «Завет воды»
Это определенно одна из самых ожидаемых книг последних лет и точно одна из главных на предстоящей ярмарке. Это новый роман автора «Рассечения Стоуна» — международного бестселлера, который скоро будет экранизирован. Мы все знаем десятки стереотипов об Индии, упрощающих и экзотизирующих эту большую и древнюю страну. В «Завете воды» Вергезе делает все, чтобы разрушить эти стереотипы и показать читателю Саму Сложность, поскольку жизнь сложная. Начиная от патриархальной свадьбы на границе XIX и XX веков до трудностей новой, независимой страны: объемные персонажи, наука и медицина, религия и мораль, социальные и политические конфликты, любовь, история, судьба. В общем, пройти мимо никак нельзя.
Мариу ди Андради, «Макунаима, герой, у которого нет характера»
За последние годы, помимо привычных столпов модернистской литературы вроде Джойса, Пруста, Кафки и Музиля, мы познакомились с малоизвестным шведским модернизмом (Стиг Дагерман, «Остров») или, например, японским (Юмэну Кюсаку, «Догра Магра»). Эта книга — пример бразильского модернизма, о котором мы, прежде всего по географическим причинам, знаем преступно мало. Андради творил в эпоху, когда эта страна искала самоопределение, искала себя как нация, вопрос будущего общества стоял очень остро: колониальное прошлое, коктейль из разных культур, современные города и племена, ведущие традиционный образ жизни. Все это, буквально или метафорически, присутствует в этом тексте, в котором мы следим за путем главного героя, отправляющегося на поиски амулета.
Наталия Лебина, «Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности»
Хрущевки — любимые одними и ненавидимые другими — на волне государственного увлечения реновацией, кажется, могут исчезнуть в недалеком (хотя, скорее отдаленном) будущем. Эта нависшая угроза — хороший повод вспомнить, как начинался грандиозный проект массового строительства жилья, раз и навсегда изменивший советские (и постсоветские) города. При этом доктор исторических наук Наталья Лебина не фокусируется лишь на архитектуре, но пытается показать, как советские граждане пытались вложить свои жизни в эти модернистские типовые дома, какие практики для этого были характерны, какие мифы вокруг хрущевок сформировались. Так, по мнению автора, оттепель и хрущевки прочно связаны друг с другом, и дело не только в разговорах на кухнях, пришедших на смену если не молчанию, то разговорам в комнатах.
Яна Вагнер, «Тоннель»
Это еще одна из главных книг ярмарки — долгожданный роман автора романов «Кто не спрятался» и «Вонгозеро» (на основе которого снят тот самый сериал «Эпидемия», который похвалил Стивен Кинг). На этот раз Вагнер, и так работающая с замкнутыми пространствами, делает его предельно замкнутым: жарким московским летом тоннель под рекой оказывается запечатанным огромными бетонными гермодверьми. Связь не работает, выбраться никак нельзя, а те, кто стоял в вечерней пробке, остаются там на неопределенный срок без еды, без воды и лекарств. Полицейские, люди с детьми, кто-то с инвалидностью, работяги, праздные богачи — люди разных статусов с разными бэкграундами. Как они себя поведут? Смогут ли сохранить самообладание? Не станет ли это островом из «Повелителя мух», который проявит худшие качества в людях? Надо учитывать, что это не просто роман с очень крепким сюжетом, при этом очень хорошо написанный, но и социальное высказывание.
Ася Демишкевич, «Раз мальчишка, два мальчишка»
Этот короткий роман кому-то напомнит Софию Синицкую, кому-то Евгению Некрасову, кому-то Ольгу Птицеву. Дело в том, что Демишкевич работает со сказкой, архетипами, современным городским фольклором — она делает их принципиально заметными, показывая, что у многих современных событий есть параллели, повторения, объяснения в прошлом, ну, или во всяком случае некоторая первооснова, которая помогает чуть рационализировать абсурд. Все начинается с того, что тринадцатилетний мальчишка, сталкивающийся с буллингом и скучающий по умершей матери, окончательно утомил свою мачеху — и она решает отправить его подальше, с глаз долой, в армию, где волшебным образом не принимают во внимания его возраст.
Саяка Мурата, «Церемония жизни»
Мурата, известная как автор международного бестселлера «Человек-комбини», мастерски показывает, как сложно устроена современная жизнь в Японии, где многовековые традиции иногда очень странным образом продолжают оказывать влияние на жизнь людей, очень далеких от тех, кто когда-то эти традиции создал. 12 сюжетов предлагают японцам — и нам, читателям перевода, — задуматься об этом, а следом и о своем месте в мире и о ценности своего осознанного выбора. Особо стоит обратить внимание на небольшое, но содержательное предисловие переводчика Дмитрия Коваленина, известного в России переводами Харуки Мураками, в нем он рассказывает о Мурате, контекстах ее творчества и о том, как ее воспринимают в Японии и за границей.
Бенджамин Вургафт, Мерри Уайт, «Искусство вкуса»
Антрополог и историк встретились, чтобы рассказать нам, как еда меняла ход человеческой истории, определяла и определяет нашу экономику, меняла устройство обществ. Не секрет, что пищевые привычки являются одними из самых устойчивых. Тем интереснее узнать, что, например, такое базовое ощущение, как вкус, меняется со временем и с развитием технологий, промышленности, логистики. Почему фастфуд так популярен в развивающихся странах? Как сахар создает ощущение социальной динамики? Как в Древнем Риме социальная дифференциация выстраивалась при помощи продуктов питания? В общем, хорошая базовая книга, которая может открыть новую перспективу чтения — например, следом можно взяться за книгу «Против зерна: глубинная история древнейших государств» Джеймса Скотта.
Диба Заргарпур, «Отражения нашего дома»
Главная героиня Сара живет жизнью американского подростка: смотрит «Нетфликс», пользуется смартфоном, общается с друзьями. Ее семья, узбекско-афганская, эмигрировала сюда достаточно давно, семейные традиции и ритуалы важны для Сары, но она далеко не всегда понимает их смысл и происхождение. В какой-то момент у ее бабушки обнаруживают деменцию, это больно бьет по Саре, и она старается больше помогать родителям в семейном деле: они покупают старые дома, реставрируют и затем перепродают их. Но очередной дом оказывается мистически связан с прошлым Сары — и заставит распутать узелки семейной истории, вынуть скелеты из шкафов, узнать много нового о тех, кого она, казалась бы, хорошо знала. В этом романе очень хорошо показано, как поиск собственной идентичности у молодого человека связан с поиском, исследованием своих корней, — мистика здесь нужна, чтобы показать это ярче, острее, что это бывает очень болезненно и трудно.
Антония Байетт, «Вавилонская башня»
Это третья часть (которую можно прочитать как самостоятельную книгу, но лучше прочесть первые две) тетралогии букеровской лауреатки, автора романа «Обладать» Антонии Байетт. Главная героиня Фредерика, ее муж и маленький сын живут в достатке, как образцовая английская семья из высшего общества. Однако то, что могло казаться сказкой и «долго и счастливо», оказывается трясиной: муж заскучал и стал вести себя грубо (домашнее насилие, измены). Постепенно жизнь хозяйки загородного дома для выпускницы Кембриджа становится невыносимой, в ней нет никаких перспектив. На дворе шестидесятые — Фредерика затевает развод, сбегает с сыном в Лондон и ищет себе новой, яркой, насыщенной жизни, наполненной смыслом. Все вокруг в движении: музыка, искусство, экономика, и в том числе уходит старая мораль, державшая в оковах женщин. Перед нами подробное историческое полотно из жизни Британии определенной эпохи, которое как нельзя лучше показывает судьбу конкретного человека внутри общественных изменений.
Энн Карсон, «Горько-сладкий эрос»
Энн Карсон — всемирно известная поэтесса и писательница (правда, на русский переведена, кажется, только «Автобиография красного»), но прежде она филолог-классик, исследовательница античной литературы и философии, переводчица с древнегреческого языка. Это во многом определяет глубину ее произведений, умение увидеть связь современности с античными сюжетами. «Горько-сладкий эрос» — ее научно-популярная книга, название которой отсылает к строчкам одной из героинь исследований Карсона — поэтессы Сафо. Карсон понимает, что кое-что из нашего современного понимания любви было заложено и разработано еще в Античности, но, увы, в усеченном виде, и пытается реконструировать подлинное многообразие эроса внутри этой книжки с опорой на произведения античных авторов. К этой захватывающей книжке написала небольшое предисловие Галина Юзефович (изначально тоже филолог-классик), благодаря которому читать ее еще интереснее.
«Труды и дни Михаила Красильникова: Дневники 1951–1956 годов»
Из нашего времени оттепель, время зарождения неофициальной советской культуры, кажется огромным и теплым вихрем из юности, экспериментов, относительной свободы. Однако нужно понимать, что вихрь этот возник из множества легких и сперва робких дуновений. Эта книга рассказывает об одном из них — об истории зарождения студенческого содружества на филологическом факультете Ленинградского университета, из которого вышли Михаил Еремин, Эдуард Кондратов, Юрий Михайлов, связанного с Львом Лосевым, Владимиром Уфляндом и другими. Дневники Красильникова, одного из главных героев этого круга, когда-то конфискованные КГБ, в 2019 году были переданы семье — и наконец-то публикуются, а в них интеллектуальная атмосфера эпохи, студенческие хулиганства, переходящие в перформансы, переоткрытия практик, впервые возникших в русле русского авангарда, и многое другое.
Фредрик Бакман, «После бури»
Еще одна долгожданная новинка, настоящий «издательский долгострой» — финал масштабной трилогии одного из самых известных современных шведских писателей, автора «Второй жизни Уве» и «Здесь жила Бритт-Мари». После «Медвежьего угла» и «Мы против вас» мы успели привыкнуть к захолустному городку Бьорнстад, где все жители увлечены хоккеем. Мы знаем их хорошо — юных хоккеистов и хоккеисток, членов их семей (прежде всего родителей), тренеров, менеджера клуба, спонсоров, группировку фанатов и, конечно, строгую владелицу спортивного бара. Мы знаем, что они пережили, сочувствуем им и болеем за них — и тем тревожнее читать о том, что случится с ними дальше. Бакман приготовил достаточно жестокие испытания, которые не просто могут заставить рыдать в финале, но и дадут повод задуматься над отношениями со своими ближними. Вечный вопрос: все ли мы сделали для того, чтобы предотвратить страшное?
Доминик Фортье, «Белые тени»
Фортье написала книгу «Города на бумаге» — нежную, поэтическую попытку представить жизнь и творчество поэтессы Эмили Дикинсон, одной из ключевых фигур англоязычной поэзии, первый сборник которой был опубликован только после ее смерти. Эта книга — роман, в котором автор пытается отдать дань уважения труду женщин, которые не позволили ее наследию исчезнуть: сестре Дикинсон, невестке, любовнице брата и ее дочери. О них известно гораздо меньше, поэтому фикшен тут весьма кстати. Кем они были? Чем жили? О чем думали? Что значили для них стихи Дикинсон? Почему для них было важно их сохранить?
Колин Таброн, «Амур. Между Россией и Китаем»
В этой серии ранее вышла книга о Волге — и кажется хорошей традицией читать об истории великих рек. Колин Таброн, если так можно сказать, профессиональный путешественник. Первая его книга (о Сирии) вышла более пятидесяти лет назад, и с тех пор издано уже около тридцати рассказывающих как об очень популярных местах, так и о труднодоступных, таинственных, неизвестных широкой публике. Будучи уже очень пожилым человеком, он предпринял путешествие по Амуру — от истока к устью, побывав и на российской, и на китайской стороне. В книге он рассказывает об этом приключении (от удивительной еды до ошибочного ареста), о своих впечатлениях, о людях, постоянно рассказывая об истории. Прочитав эту книгу, понимаешь, что ее название во многом недостаточно: только России и Китая слишком мало для того, чтобы ее понять. Десятки народов были и есть здесь — и берега Амура намного сложнее, чем можно подумать издалека.
Адиб Халид, «Центральная Азия: От века империй до наших дней»
Говоря о Центральной Азии, автор отталкивается в первую очередь от определения ЮНЕСКО и говорит о территориях Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Кыргызстана и китайской провинции Синьцзян. В XVIII веке их начинают делить две империи — Россия и Китай, их история кардинально меняется. Адиб Халид проведет нас от их завоевания до современности, от традиционного уклада к колонизации, советизации, независимости и глобализации. Эта книга дает очень неплохие вводные для понимания этого со всех сторон непростого региона, его экономики и политики и, что очень важно, дает очень нужную прививку от экзотизации.
Сьон, «В холодной росе первоцвет»
Сьон — один из самых известных современных исландских писателей, драматург, поэт, автор текстов к песням Бьорк. Российскому читателю уже знакома его книга «Скугга-Бальдур», номинированная на премию «Ясная Поляна», и первая часть трилогии «Кодекс 1962» — «Зародыш мой видели очи твои». Это вторая часть трилогии, которую наконец-то перевели. Отправная точка — прибытие в столицу в 1944 году еврейского беженца, у которого есть маленький секрет — глиняный младенец в коробке, которого он хочет оживить, — и тут, кажется, ему не обойтись без помощи. Сьон знакомит нас с Исландией и исландцами, их привычками и обычаями, историей и фольклором, делая это, как всегда, легко, поэтично, подробно и безумно интересно.
Дмитрий Антонов, Людмила Сукина, Михаил Майзульс, «Русское Средневековье. Мир идей»
Если гипотетически представить встречу современного человека со средневековым и забыть о языковом барьере — поняли бы они друг друга? Нашли бы что-то общее? Смогли бы что-то содержательно обсудить? На эти вопросы можно ответить, прочитав эту занимательнейшую книгу трех медиевистов, один из которых — лауреат премии «Просветитель». «Русское средневековье. Мир идей» поделена на три больших раздела: «Человек», «Социум» и «Мироздание» — и старается по возможности полно реконструировать представления средневекового человека о жизни и смерти, о боге и диаволе, о семье и власти, о своем месте в мире. Авторы показывают, что в нашей современности имеет древние корни, а что осталось в далеком прошлом.
Ив Бонфуа, «Дигамма»
Ив Бонфуа — французский поэт-долгожитель, блистательный эссеист (автор знаменитого «Век, когда слово хотели убить»), некогда близкий сюрреалистам, но затем создавший оригинальную поэтическую систему. Как представляется, одна из ее основ — реакция на то, что философия почти полностью захватила интеллектуальное поле Франции, во многом присвоив себе французский язык. Нужно ли поэту встраиваться в это? Или можно еще найти что-то такое в литературе, особенно в поэзии, что вернет ей автономность, позволит ей быть самой собой? Во многом, помимо предчувствия смерти, он ответил на эти вопросы в этих двух сборниках, объединенных под одной обложкой. Предисловие Гринберга здесь бесценно, оно помогает прочесть эти стихи так, как наверняка хотел бы автор.
Юлия Шляпникова, «Наличники»
Авторы современного русскоязычного янг-эдалт все чаще берут за основу своих произведений локальный контекст — это не может не радовать, и эта книга тому отличный пример. Главная героиня Аня — замкнутая и печальная девушка, которая много думает о прошлом и не стремится навязать кому-то свое общение. У этого есть вполне серьезная причина: она умеет общаться с призраками, которые, скажем так, нуждаются в ней. В какой-то момент она находит для себя отдушину: начинает вести блог, в который фотографирует наличники, — это помогает лишний раз выбраться из дома и вздохнуть полной грудью. Однажды в одной из деревень она знакомится с интересным парнем-историком и у них наклевывается романтическая связь. Однако придется несладко: живые и мертвые родственники встанут на пути влюбленных. Эта книга хороша не только для поклонников мистических сюжетов, но и для тех, кто любит наблюдать за столкновением истории и современности, интересуется сложными этническими противоречиями и непростой историей страны.
Мерав Мак, Бенджамен Балинт, «Иерусалим: Город книги»
Иерусалим — древнейший город, крупнейший религиозный центр, а еще центр культуры и образования. И если уж евреев называют народом книги, попытка взглянуть на прошлое и настоящее этого города через историю его книжных собраний как минимум не лишена смысла. Библиотеки, общественные и частные, рукописи и инкунабулы, герои-собиратели и преступники-разорители... На страницах этой книги встречаются короли, благотворители, купцы, ученые, священники из разных стран, говорившие на невероятных сейчас наречиях, объединявшиеся ради того, чтобы укрепить интеллектуальную, книжную славу великого города.
Колин Хилл, «Мартин Маржела: лексикон стиля»
Скажем прямо, российское книгоиздание нечасто балует нас новинками, посвященными современной моде (регулярностью, достойной восхищения, отличается разве что «Библиотека журнала "Теория моды"» «Нового литературного обозрения»). Скорее мы увидим коммерческие издания, посвященные десятке всемирно известных брендов, либо хорошие издания по истории моды и костюма. Книга Колина Хилла — большая радость, и неслучайно она издана V-A-C Press, поскольку ее герой важен не только для моды как таковой, но и для современной культуры в целом. Хилл с уважением относится к желанию Маржелы сохранить приватность, и потому он предпринимает сложную попытку классификации и анализа творчества модельера (женских коллекций) с самых первых коллекций в конце восьмидесятых до почти наших дней. Так мы узнаем, какие революционные идеи нам подарил Маржела и как они влияют на нас сегодня.
Азар Нафиси, «О чем я молчала. Мемуары блудной дочери»
Автор этой книги наверняка уже хорошо знакома читателям по книге «Читая "Лолиту" в Тегеране». Для них «О чем я молчала. Мемуары блудной дочери» станет еще одной главой в истории Нафиси, которая много прояснит и уточнит. Автор честно и подробно рассказывает свою историю и историю своей семьи. Как выглядел относительно светский Иран? Каково было взрослеть в той стране, которой давно уже нет? Какие противоречия привели к тому, что в нем случилась религиозная революция? Что это значило для конкретной семьи, где отец и мать — оба политики? Да, это прежде всего книга о свободе, цена которой повышается с каждым днем, но еще и книга о пластичности юности, которая помогла героине пройти через испытания и остаться самой собой.
Генри Джеймс, «Другой дом»
Вторая новинка в совместной серии сервиса «Букмейт» и магазина «Подписные издания», в которой будут выходить произведения классиков мировой литературы, ранее не публиковавшиеся на русском языке. Этот роман совсем не похож на раннего Генри Джеймса, не похож и на автора «Женского портрета». Скорее этот текст — предтеча самого известного его произведения «Поворот винта», которое Бриттен использовал для своей легендарной оперы. Джеймс медленно и уверенно разворачивает драматические события, умело используя умолчания, как будто высвечивая принципиальную невозможность людей говорить друг с другом и договариваться. А все начинается с того, что хрупкое равновесие двух почтенных английских домов по соседству рушится из-за любви.
Аким Волынский, «Собрание сочинений. Рембрандт»
Волынский сейчас почти неизвестен, однако он был очень важной фигурой для культурного поля дореволюционного Петербурга, а затем и Петрограда. Искусствовед, литературный критик, теоретик модернизма, он спорил с Добролюбовым и Плехановым, писал о да Винчи и Достоевском, возглавлял будущее училище Вагановой и петроградское отделение союза писателей. Его книга о Рембрандте, один из его последних трудов, публикуется впервые только сейчас благодаря стараниям сотрудников Пушкинского дома. Здесь Волынский, как и всегда, пытается подобрать слова, которые дадут читателю почувствовать, что именно хотел сказать художник своими работами. Многие его пассажи на современный манер иногда могут показаться избыточными, но они никогда не случайны и всегда отражают художественное восприятие автора. К тому же здесь чувствуется, что книга была написана уже после драматических революционных событий — видно, что они скорректировали фокус.
Иоганн Вольфганг Гёте, «Фауст»
История доктора Фауста, рассказанная Гёте, является бесспорной частью европейского литературного канона. А можно ли пересказать ее так, чтобы она была понятна ребенку? Для этой небольшой книжечки с использованием оригинальных гетевских цитат ее пересказала Барбара Киндерманн, проявляя довольно простую истину: даже за самым сложным произведением прежде всего стоят очень простые вещи — разговор о добре и зле, добродетели и искушении, гордыне и подлости, любви и смирении. Книга напечатана с иллюстрациями Клауса Энзиката, фантазийными, прекрасными и очень точными.
Андрей Тавров, «Гимназистка»
Не зря говорят, что, когда поэт берется за прозу, получаются особенные, необычные тексты. «Гимназистка» — последний роман Андрея Таврова, лауреата премии Андрея Белого, метареалиста, эссеиста, организатора литературы. В этом тексте мы путешествуем по времени и культуре вместе с его героями, размышляем о философии, пытаемся поймать неуловимое, оказываемся наедине с самими собой. Это тот самый случай короткого экспериментального романа, когда пересказ сюжета ничего не дает — надо войти в этот текст, пожить в нем, понаблюдать и почувствовать.
Любовь Мульменко, «Фрау»
Мульменко известна прежде всего киноиндустрии и театру: она сценаристка, режиссер, драматург. Однако ее книга короткой прозы 2016 года «Веселые истории о панике» была очень тепло принята читателями и критиками. «Фрау» — книжечка, показывающая как раз существование автора на границе двух видов искусств, внутри ее сценарий к одноименному фильму и рассказ, ставший его основой. Понятно, что можно просто получить настоящую литературную радость от чтения, но структура располагает к тому, чтобы последить, в чем кино и литература схожи, а чем отличаются, приглядеться к прекрасному современному сценарию — в общем, сделать работу, которую читатель и зритель почти никогда не совершают. А потом, разумеется, еще и пересмотреть фильм.
Александр Кобеляцкий, Маргарита Шиц, «Люди 1920-х годов. Вопреки утопии»
Двадцатые годы XX века остаются одним из самых притягательных и необычных периодов в российской истории. Эта книга — попытка дать представление о ней максимально объемное, передать атмосферу тех лет, рассказать об истории, быте, культуре как будто с небольшим закосом под непревзойденного Флориана Иллиеса. 1920–1929, 140 человек, Бердяев, Шостакович, Пришвин, Коллонтай, Рейснер, Ахматова, Гиляровский, Репин, Шаляпин, Станиславский — много знакомых нам своими достижениями людей и много тех, кто не оставил почти никакого следа.
Лени Зумас, «Красные часы»
Жизнеописательница, жена, дочь, знахарка — каждая из них живет свою жизнь: одна пишет биографию полярной исследовательницы с труднопроизносимой исландской фамилией, другая — домохозяйка, третья — еще совсем еще юна, учится, четвертая поддерживает магическую связь с природой. Они бы могли никогда не встретиться и не узнать друг о друге, да вот только дело происходит в альтернативной Америке, где к власти пришел человек, подозрительно похожий на Трампа и благодаря которому запретили аборты и ЭКО — эмбрионы там наделены правом на жизнь и даже правом на собственность. Нашим героиням предстоит помочь друг другу там, где они не могут найти официальной защиты. Перед нами актуальный роман, в котором рассказывается не только о сложной социальной стороне деторождения, но и — многогранно — об отношениях женщины и ее тела.
Руту Мадан, «Туннели»
Комикс прекрасной израильской комиксистки, автора «Имущества», уже переведенного на русский язык. Дело происходит в наши дни, когда с археологией все обстоит далеко не так просто — ушли те времена, когда не было никаких правил и колониальные империи забирали все, что им нравится. Главная героиня, дочь археолога и мать сына, сосредоточенного на своем телефоне, с помощью ряда ухищрений отправляется на поиски чего-то по-настоящему великого, что могло бы прославить ее и ее семью. Да вот только все эти правила и нудные люди, которые норовят вмешаться... В итоге получаем легкий, веселый, ироничный приключенческий комикс.
Леонид Фишман, «Неравенство равных. Концепция и феномен ресентимента»
Слово «ресентимент» означает чувство враждебности к тому, кто, по твоему мнению, виноват в твоих неудачах, соединенное с чувством бессилия, отсутствия возможности что-либо поменять. В обиходе его употребляют довольно часто, объясняя как исторические процессы (например «в Германии после Первой мировой войны чувство ресентимента привело к власти нацистов»), так и современные политические процессы. Леонид Фишман предлагает вернуться к философским истокам этого понятия, подробно разбирает его и пытается понять, реален ресентимент или дело в чем-то другом.
Юлия Мелович-Шералиева, «Возвращение героя. Архетипические сюжеты, древние ритуалы и новые символы в популярной культуре»
Популярная культура так называется именно потому, что обращена к широкой аудитории. И на самом деле не так-то просто сделать сюжет, который окажется близким, трогающим для большого числа людей. Именно поэтому, создавая, например, сценарии эпических сериалов, сценаристы осознанно прибегают к древним образам и сюжетам, которые настолько укоренены в культуре, что мы даже часто не отдаем себе отчета в том, что перед нами давно знакомая история, просто рассказанная с нового угла. Автор этой книги перечисляет эти сюжеты, рассказывает, кто их открыл и обобщил, показывает, как они менялись со временем и в каком виде дошли до нас. На деле — занимательный научпоп, который лучше помогает понять, что происходит в культуре, с которой сталкивается каждый из нас.
Владимир Кочарян, «Якутское кино. Путь самоопределения»
Много кто слышал о якутском кино, но встретить человека, который в нем разбирается по-настоящему, трудно. Владмир Кочарян, куратор кинофестивалей и киновед, родился и вырос в Якутии, много лет самолично наблюдал за развитием феномена якутского кино — тем ценнее эта долгожданная книга, которую частично он написал сам, а частично привлек к написанию отдельных глав и разделов ведущих якутских антропологов, культурологов, действующих кинематографистов. Из их текстов становится понятно, почему Якутское кино развилось только после 1990 года, какие этапы оно прошло, какими полнится контекстами, как устроена индустрия. Это абсолютно уникальная книга, настоящий мастхэв для интересующихся современной культурой и искусством. Она в том числе учит тому, как важно не просмотреть что-то удивительное, что происходит рядом, и почему стоит восстановить пробелы, если все-таки это произошло.
Детская литература
Нина Дашевская, «Ветер вернется»
Сборник рассказов одной из лучших современных русскоязычных детских писательниц, в которых раскрывается сложный внутренний мир подростков.
Шими Канг, «Чуткие родители. Как вырастить ребенка, способного на здоровые отношения с собой и миром»
Полезная книга, которая перестраивает родительское восприятие с достигаторства и чрезмерных требований к ребенку на его психическое здоровье и счастье.
Екатерина Аксенова, «Сосновая крепость»
Лето, дача, дружба и первая любовь — прекрасная подростковая повесть.
Юрий Тихоглаз, «Кибер без опасности»
Круто сделанная книга, рассказывающая детям об истории киберберугроз — и базовых навыках, позволяющих себя обезопасить.
Микеле Маркитто, «Великан и рыцарь: История Мийма и Мраара»
Очень красивая итальянская волшебная детская книга о мире и дружбе.
Ева Немеш, «Пахнет псиной»
Сборник историй о подростках, сталкивающихся с домашними и дикими животными.
«Жирафу снятся облака»
Антология стихотворений поэтов XX и XXI веков, составленная и прокомментированная для детей Олегом Лекмановым.
Анастасия Орлова, «Пуговка, которая потерялась»
Сказка, история пуговки, которая сорвалась с ниточки и отправилась путешествовать.
Мэтт Диксон, «Роботы»
Красочные, немного поэтичные, молчаливые рисованные истории роботов.
